Атрибут власти - Страница 50

— Снимаю все мои сомнения, — объявил Дронго. — Сегодня шпионы ищут друг друга с помощью спутников.

Машков усмехнулся на его реплику. Впервые за много месяцев у него было хорошее настроение.

ЭСТОНИЯ. ТАЛЛИН. 26 ФЕВРАЛЯ, СУББОТА

В Таллин прибыл опытный «переговорщик» — подполковник ФСБ Мансимов. Изъяснявшийся на безупречном русском языке, этот человек имел типично кавказскую внешность: темные волосы, пышные черные усы, нос с горбинкой и веселые озорные глаза. Мансимов специализировался на северокавказских операциях. Психологически появление «кавказца» на переговорах от России было оправданно, ибо сразу производило нужный эффект.

Ровно в двенадцать часов Мансимов с российской газетой в руках появился в холле отеля. Он сел в кресло, положил свернутую газету рядом с собой на столик и принялся терпеливо ждать. По договоренности с Машковым было решено не привлекать местные службы безопасности. Среди их сотрудников мог оказаться провокатор или болтун, способный загубить всю операцию. Поэтому в Таллин вместе с Мансимовым приехали еще двое сотрудников ФСБ, которые были обязаны не выдавать себя ни при каких обстоятельствах, обеспечивая безопасность подполковника-«кавказца».

Эти двое прилетели под видом семейной пары и теперь тоже находились в холле, наблюдая за всеми входящими. В десять минут первого к Мансимову подошел какой-то мужчина. Он был чуть выше среднего роста, с рыжеватой, коротко подстриженной бородкой, небольшими усами и светлыми глазами. На голове — кепка с названием какого-то бейсбольного клуба, на плечах — яркая оранжевая куртка.

— Здравствуйте, — произнес мужчина с типичным эстонским акцентом, — вы приехали из Москвы?

— Да, — показал на газету Мансимов, — я жду вас уже десять минут.

— Извините, — незнакомец внимательно смотрел на своего собеседника, — я думал, что приедет другой человек.

Один из сотрудников ФСБ подал знак Мансимову, что в холле находится посторонний. Кроме этого типа, в отель вошел еще один мужчина, который сел в дальнем углу, внимательно наблюдая за происходящим разговором.

— Вы принесли деньги? — спросил эстонец.

— Только часть, — ответил Мансимов, — вы должны нас понять. Мы хотим быть уверены, что с журналистом ничего не случится.

— Вы нарушили наши условия, — заметил эстонец, — до свидания. — Он поднялся, собираясь уйти.

— Подождите, — остановил его Мансимов, — легче всего закончить разговор. Вы не думаете, что люди, которые нас сюда послали, будут недовольны? И ваши люди, и мои?

— Что вы предлагаете? — чуть заколебался эстонец.

— Нам нужно договориться. Мне поручили узнать, как себя чувствует похищенный журналист и убедиться, что он жив. Только в этом случае я должен выдать вам десять процентов от всей суммы. А позже все остальное. Поймите, у меня есть свое начальство, я не могу так просто распоряжаться этими деньгами.

— Вы должны были принести пять миллионов, — зло напомнил эстонец.

— Правильно. Но у нас нет никаких гарантий. А если наш журналист уже давно погиб? Или умер от сердечной недостаточности? Как я могу это проверить? Или вы предлагаете себя вместо заложника?

Эстонец нахмурился. Он не был готов к таким вопросам.

— И ваша программа, — не отступал Мансимов, — вы должны передать мне вашу программу. Я думаю, будет правильно, если мы сначала выполним ваше требование, чтобы вы убедились в нашем позитивном отклике, а затем состоится передача всей суммы в обмен на заложника. Согласны?

— Я вас не понимаю, — обреченно проговорил эстонец, затравленно озираясь по сторонам.

— Где ваша программа, которую мы должны передать по нашему каналу? — упрямо настаивал Мансимов.

Эстонец наконец вспомнил про эту программу. Он полез в карман и достал конверт. Бросил его на столик, чтобы не передавать из рук в руки. Эстонец почему-то опасался прикасаться к Мансимову.

— Мы ее обязательно рассмотрим, — кивнул подполковник. — Давайте договоримся так. Я передам вам деньги сегодня через два часа в этом отеле. Как раз успею их привезти. Только вы никуда не уходите. А насчет остальных денег мы договоримся, когда получим гарантии, что журналист жив. Вы меня понимаете?

— Понимаю. — Эстонец был согласен на все, лишь бы избавиться от гипнотического взгляда и голоса этого человека.

— Мы ждем вашего звонка в понедельник, ровно в полдень. И хотели бы услышать голос самого Абрамова, — пояснил Мансимов.

— Я передам, — пообещал вконец растерявшийся эстонец.

— Тогда до встречи через два часа. — Мансимов встал и вышел из холла, а наблюдавший за эстонцем незнакомец остался сидеть в отеле. Очевидно, в его задачу входило наблюдение за своим человеком.

Мансимов получил деньги, переданные с дипломатической почтой в российское посольство. Это была большая победа Машкова и всей комиссии. Они настояли, чтобы первые пятьсот тысяч были отправлены в Таллин для успешных последующих переговоров.

Эстонец затравленно озирался после ухода Мансимова и наконец, не выдержав, вскочил с места, подбежал к наблюдавшему за ним мужчине.

— Они согласны выплатить только часть денег, — шепотом доложил он, умоляюще глядя на него.

— Вернись на свое место, кретин, — довольно громко буркнул тот.

Сомнений не оставалось. Эти люди связаны друг с другом. Через два часа Мансимов привез деньги. Все это время эстонец просидел за столиком, корчась и бросая отчаянные взгляды на наблюдающего за ним мужчину. Едва получив деньги, он забрал портфель и чуть ли не бегом выскочил из отеля. Его наблюдатель быстро вышел следом. И почти сразу отель покинула «семейная пара» сотрудников ФСБ.